Глава IX. Ла-гуардия, 1490–1491 г.

Все вышеописанные случаи происходили в Северной Европе. Историки отмечают существенное различие между кровавыми наветами в южных и северных странах Европы: если в XII – XIV вв. в Англии, Северной Франции и Германии было зафиксировано множество кровавых наветов и наветов об осквернении гостии, то в Испании, Италии и Южной Франции они оставались единичными.1

Ситуация изменилась во второй половине XV в. в связи с общим ухудшением положения евреев. В полемическом сочинении “Твердыня веры” (Fortalitium fidei, 1458-1464), направленном против крещенных евреев2, Алонсо де Еспина (Alonso de Espina) подробно описывает известные ему случаи кровавых наветов, произошедших в Англии, Франции, Италии, Германии и даже Испании.3 Надо сказать, что его книга, повествующая о ритуальных убийствах, которые якобы совершались в прошлом, сама повлияла на последующее развитие мифа в Испании. Вот как излагает историю “святого младенца из Ла-Гуардии” Ицхак Бэр:

Инквизиторы из Сеговии и из Авилы [где проходил суд по делу о якобы совершенном евреями убийстве ребенка из Ла-Гуардии] подыскали пригодный для себя обвинительный материал в “Твердыне веры” Альфонсо де Эспина и в других антисемитских пропагандистских книгах Средневековья [...] Ясно, что этот процесс состоялся именно для того, чтобы извлечь измышления Альфонсо де Эспина из пропагандистских книг и публично их инсценировать.4

История с ребенком из Ла-Гуардия (La Guardia) произошла в конце 1491 г., за пять месяцев до того, как появился указ об изгнании евреев из Испании. Когда в конце XIX в. были опубликованы соответствующие материалы инквизиции, историк Изидор Леб (Isidore Loeb) высказал предположение, что этого ребенка вообще не существовало.5 Бэр, изучая данный судебный процесс, пришел к выводу, что инквизитор Томас де Торквемада затеял его “дабы подготовить эмоции публики к указу о всеобщем изгнании, подписанном примерно через четверть года после суда”.6 На сегодняшний день не существует прямых доказательств этому последнему утверждению, а в самом указе об изгнании не упоминается о случае с ребенком из Ла-Гуардии. Более того, никак не доказано само участие Торквемады в этом деле, кроме того, что он передал его на рассмотрение инквизиции в Авиле (по известным только ему причинам отказавшись от собственного его расследования). Вместе с тем кратковременный промежуток, отделяющий суд от изгнания, сам характер процесса и обвинение евреев в заговоре против всего христианского мира – все это в определенной мере подкрепляет утверждения Бэра. Дело о ребенке из Ла-Гуардии можно рассматривать как часть общего плана, конечной целью которого было изгнание евреев.

Что же это за дело – о ребенке из Ла-Гуардии? С 17 декабря 1490 г. по 14 ноября 1491 г. инквизиция вела процесс, на котором шесть крещенных евреев из городка Ла-Гуардии близ Толедо и два еврея, один из Темблеки, другой из Заморы, обвинялись в ритуальном убийстве христианского ребенка и осквернении гостии в магических целях. Они были признаны виновными и сожжены на костре в Авиле. В 1887 г. были опубликованы судебные документы, связанные с одним из обвиняемых – Йосе (Хосе) Франко,7 а также отрывочные материалы по делу других подсудимых. Вскоре после издания протокола историк Изидор Леб и исследователь инквизиции Генри Чарльз Леа8 порознь пришли к одному и тому же выводу: обвинение, по которому осудили и казнили евреев, было ложным. В своей книге “История евреев в христианской Испании”, Ицхак Бэр следуя за этими двумя учеными, попытался прояснить подробности и значение этого процесса для истории евреев Испании накануне их изгнания. Подобно своим предшественникам, Бэр заявил, что инквизиция выдумала всю эту историю и что “невинный ребенок из Ла-Гуардии” вовсе не существовал. Все же некоторые испанские историки до сих пор верят, что за основу этой истории было взято истинное происшествие.

Леб и Бэр проследили историю суда – перечислили все свидетельства в хронологическом порядке, в том виде, в каком они приводились на процессе. Из их описания следует, что на самом деле никакого преступления против церкви вообще не было. Рассказ, добытый инквизицией у обвиняемых, развивался и разростался соответственно растущему аппетиту следователей. В итоге им удалось вырвать у евреев признание в ужасном преступлении – распятии, произведенном в ритуальных целях с использованием магии, с тем, чтобы нанести удар по христианской религии, церкви и всем ее святым. Для получения показаний у инквизиции имелся богатый арсенал средств; на сей раз она, кажется, задействовала их все. Поэтому, как считают специалисты, правомерно говорить тут лишь об истории свидетельств, то есть об истории самого суда. Она также вовсе не отличается последовательностью и ясностью, ибо даже судебные документы изобилуют противоречиями. Это касается того единственного подсудимого, документация о котором дошла до нас. Сопоставление всех прочих показаний без сомнения, вскрыло бы новые проблемы, но документы эти не сохранились. Описание процесса, приводимое нами ниже, в целом следует разбору Бэра, хотя мы и опускаем некоторые подробности.9

Суд над обвиняемыми в убийстве святого ребенка из Ла-Гуардии

27 августа 1490 г. Томас де Торквемада, великий инквизитор объединенного королевства Испании, повелел доставить в город Авилу восемь заключенных из Сеговии с тем, чтобы местная инквизиция рассмотрела их дело, так как сам он чрезмерно занят и не может лично заняться им. Арестованы были четверо крещенных евреев из Ла-Гуардии – Алонсо Франко, Лопе Франко, Гарсия Франко и Хуан Франко, а также евреи Йосе (Хосе) Франко из Темблеки и Моше ибн Нахмиас (Mose Abenamias) из Заморы, и еще двое выкрестов из Ла-Гуардии – Хуан де Оканья и Бенито Гарсия. Они обвинялись в ереси, богохульстве и преступлениях против католической веры. Так как все обвиняемые проживали возле Толедо, процесс над ними следовало бы провести именно там, но почему-то он был начат в Сеговии, а затем перенесен в Авилу, где и завершился. Возможно, причиной тому послужило вмешательство еврейских лидеров, но оно не смогло облегчить участь осужденных.10

В Авилу Торквемада направил опытных и ученых инквизиторов. 17 декабря там начался суд над евреем Йосе (Хосе) Франко. Протокол его, как уже сказано, дошел до нас и послужил основой для реконструкции процесса.

В конечном счете Йосе Франко и его сообщникам было предъявлено двойное обвинение: за три года до суда, в Страстную пятницу, они осквернили украденную конверсос облатку освященного хлеба, а также убили христианского ребенка (тело которого никогда не было обнаружено) и вырвали его сердце. И облатка, и сердце предназначались для колдовских обрядов, цель которых – умертвить всех христиан посредством бешенства, чтобы:

Прославлялась и сохранялась Тора Моисеева, и чтоб им [евреям] свободнее было бы исполнять ее заповеди, законы и установления, а христианская религия исчезла бы и была бы разрушена дотла; а они бы присвоили себе имущество верующих католиков, и никто бы не препятствовал их злобе и заблуждениям, и их народ процветал и умножался бы на земле, а верующие христиане исчезли бы навсегда.11

Каков смысл этого обвинения?

Это обвинение было сформулировано, когда часть обвиняемых уже созналась в осквернении освященного хлеба и распятии ребенка, вероятно, под воздействием пыток и в надежде, что признание избавит их от ужасной участи, но когда его прочли Йосе Франко, он воскликнул, что все это не что иное, как “величайшая в мире ложь”.12

Однако по прошествии примерно четырех месяцев, 9 апреля 1491г., Йосе Франко дал еще два, отличных друг от друга показания. В одном из них он сообщил о беседах, которые он вел с другим обвиняемым, выкрестом Бенито Гарсиа из деревни Ла-Гуардия, бродячим ремесленником – мойщиком шерсти. Хотя Бенито принял христианство тридцать пять лет назад, в начале июня 1490 г. его обвиняют в склонности к иудаизму – якобы уже пять лет как он тайно исповедует иудаизм. Под пытками Бенито признался и в этом. Инквизиция нарочно посадила этих двоих в камеры, расположенные одна над другой, чтобы они могли общаться между собой. В своих показаниях Йосе Франко сообщил обо всем, что говорил ему выкрест Бенито, многое из чего свидетельствовало о его сомнениях в истинности христианства и вере в иудаизм. Например, он с насмешкой говорил о жертвенном хлебе – “смешивают немного муки с водой и говорят, что это – Бог”; а также, что никогда не видел Бога, который бы родился.13 Как уже сказано, этот Бенито вырос евреем, затем крестился, а впоследствии стал склоняться к иудаизму. Чтобы укрепиться в вере, он совершил паломничество к Сантьяго де Компостелло, одному из важнейших мест паломничества в средневековой Европе, однако это окончательно поколебало его христианскую веру. Он поделился с Йосе Франко своими сомнениями, а тот все пересказал судьям, очевидно, в надежде, что это поможет ему самому.

В тот же день Йосе Франко дал и другие показания. Бэр передает их так:

Примерно за три года до последнего Нового года (то есть 1 января 1488 г., – но, может быть, имелся в виду еврейский Новый год?) еврейский врач маэстре Юка Тазарте [Maestre Yuca Tazarte] из Темблеки (чье имя ранее не упоминалось), к тому времени умерший, рассказал Йосе Франко, что он попросил у Бенито Гарсия, жителя Ла-Гуардии, который теперь находится в тюрьме инквизиции в Авиле, чтобы тот принес ему из церкви освященную облатку [hostia] – так продолжается рассказ. Бенито Гарсия пошел и украл ключи от церкви Ла-Гуардии, спрятал их на берегу реки Тахо и передал освященный хлеб упомянутому врачу. Он (Бенито) два года назад на Рождество (25.12.1488) был арестован на два дня местными судьями. Из того, что сказал маэстре Юка Йосе Франко, явствовало, что освященный хлеб требовался, “чтобы сделать веревку с особыми узлами” [...] для колдовства, как прямо сказано в более поздних свидетельствах. Маэстре Юка дал эту веревку вместе с письмом Йосе Франко, чтобы тот передал их врачу, рабби Перецу, жителю Толедо. Йосе Франко принес веревку и письмо врачу рабби Перецу в Толедо, но не слышал ничего о том, что было сделано с освященным хлебом. Обо всем этом деле знали, кроме уже упомянутых лиц, также Моше Франко, брат Йосе Франко, который тем временем умер, и Алонсо Франко, один из арестованных выкрестов.14

Йосе Франко продолжает свои показания и на следующий день, 10 апреля. Теперь он добавляет подробности к истории с освященным хлебом и упоминает имена других ее участников:

Поскольку, как он слышал от своего брата Моше Франко, четыре года назад [примерно в 1487г.] его упомянутый брат и покойный маэстре Юка вместе с Алонсо, Хуан и Гарсия Франко, а также Бенито Гарсия вступили в сговор, чтобы раздобыть освященный хлеб и таким образом (т.е. с помощью колдовства) сделать так, чтобы христианские судьи и инквизиторы не могли ничем им навредить. Когда Моше Франко пригласил своего брата Йосе принять участие в этом заговоре, тот уклонился под предлогом поездки в Мурсию. В этой беседе Моше Франко сообщил, что освященный хлеб уже находится у них […] Он [Йосе Франко] добавил, что примерно два года назад (в 1489г.) Моше Франко объявил своему брату, что он [Моше] и маэстре Юка Тазарте отправились в Темблеки, чтобы вступить с упомянутыми выкрестами во второй заговор с целью раздобыть освященный хлеб для еще одной магической операции с той же целью, что и в прошлый раз.15

В показаниях, данных позднее, 7 мая 1491г., Йосе Франко сказал, что заговорщики встречались в пещере, недалеко от Ла-Гуардии. Примерно через месяц, 9 июня, он добавил к этому, что из разговоров между маэстре Юкой и своим братом Моше Франко ему стало ясно, что колдовство совершалось не только с использованием освященного хлеба, но и сердца христианского ребенка вместе с освященным хлебом. Продолжая давать показания 19 июля 1491 г., он добавил еще подробностей, свою внезапную разговорчивость объясняя тем, что соучастники поклялись друг другу никому ничего не открывать, пока не пройдет год после их ареста. Теперь он сообщил следующие детали:

Это было примерно три года назад (в 1488г.); место действия: пещера; присутствовали: Йосе, его отец Ицхак, покойный Моше Франко, покойный маэстре Юка, еврей по имени де Перешон [Perejon] – видимо, один из несчастных евреев, живших в той деревне, – и выкресты: братья Франко, Хуан де Оканья и Бенито Гарсия. Сам Йосе присутствовал только в качестве свидетеля.

На этой встрече Алонсо Франко принес маэстре Юке сердце христианского ребенка и освященный хлеб. Маэстре Юка взял эти вещи, уединился в углу пещеры и сотворил с их помощью заклятие, чтобы инквизиторы не могли причинить никакого зла заговорщикам, а если что-нибудь им сделают, то чтобы [инквизиторы] были поражены безумием в течение года. Примерно за два года до того (в 1489г.) заговорщики встретились еще раз и решили послать с Бенито Гарсия одну освященную облатку с письмом на иврите еврею по имени Моше ибн Нахмиас в Замору.16

До сих пор в показаниях говорилось только о деталях колдовства, которое евреи и выкресты предприняли против церкви, и сообщалось об использовании сердца христианского ребенка, но не о самом убийстве ребенка. Об этом Йосе говорит в показаниях, данных вечером того же дня, 19 июля 1491 г.:

Обвиняемые встретились в упомянутой пещере, привели христианского ребенка и распяли его, и истязали его, и поносили его – подобно рассказанному в Евангелиях и в апокрифических христианских сочинениях, и подобно тому, что можно было увидеть в народных представлениях, принятых в христианском обществе Средневековья в ряде стран. Каждый из присутствовавших сыграл свою роль [...] Йосе лишь понаслышке знал о месте захоронения ребенка, в долине речки Escorchon недалеко от Ла-Гуардии. Сердце оставалось у Алонсо Франко, пока все вышеупомянутые не встретились в пещере вторично, чтобы маэстре Юка сотворил свое заклятие при помощи сердца и освященного хлеба. Это было в дни христианского поста перед их праздником Пасхи.17

Следователей беспокоило, что тело христианского ребенка не было обнаружено и что инквизиция не располагала сведениями ни о каком пропавшем христианском ребенке. Они спрашивали Йосе, откуда привели этого ребенка, но он не cмог дать им удовлетворительного ответа. Позже, 1 августа, Йосе Франко снова был допрошен по поводу ребенка. На этот раз он также не смог сказать ничего отчетливого. Он рассказал, что во время распятия маэстре Юка Тазарте спросил соучастников, откуда они взяли ребенка. Хуан Франко ответил: “То место уже не найти”. Более точных деталей он не мог сообщить. Еще он рассказал, что когда они были в пещере, присутствовавшие поклялись, по требованию Юки Тазарте, что ничего не расскажут, пока не пробудут целый год в тюрьме инквизиции, а если и признаются под пытками, то затем возьмут свои слова обратно. В этом причина, по словам Йосе Франко, что до сих пор он не открывал всей правды. Так как уже прошло тринадцать месяцев со дня их ареста, клятва потеряла свою силу”.18

1. В чем смысл признаний Йосе Франко? Что именно они должны были объяснить?
2. Что мы узнаем из этого описания о ходе судебного расследования?

Дополнительные сведения о распятии, якобы произошедшего в этой пещере, рассказал Бенито Гарсия 24 сентября. Показания эти он давал на дыбе. Сообщенные им подробности местоположения пещеры и места захоронения ребенка отличались от версии Йосе Франко. Гарсия также описал пытки, которым якобы подвергся ребенок. По словам Хуан Франко и Хуан де Оканья, признавшихся в пыточной камере, одним из главарей заговора был Йосе Франко. Сам Йосе Франко показал 26 сентября, что заключенные сговорились между собой перекладывать вину друг на друга, если их пытками заставят сознаться.

В конце судебного расследования, отмечает Бэр, следователи инквизиции прибегли к новой тактике допросов:

12 октября доктор Де Вильяде и Фернандо де Санто Доминго спустились в темницу, приказали привести к себе Бенито Гарсия и Йосе Франко и потребовали от них, чтобы каждый повторил своему товарищу, в чем он признался в отношении распятого ребенка и освященного хлеба, и так они вкратце и сделали. Тут же привели и Хуана де Оканья, и все трое еще раз повторили то же самое. Автор протокола заканчивает так: “И беседовали вместе, и радовались видеть друг друга, говоря, что прошел уже год и больше, как они не видели друг друга” [...] Так же поступили инквизиторы 17 октября с Йосе Франко и доном Ицхаком Франко, с одной стороны, и Хуаном Франко, с другой стороны. По словам автора, заключенные снова обрадовались при виде друг друга, и снова их слова пришли в соответствие.19

Эти встречи проводились с целью достичь общего единодушного признания от всех обвиняемых и создать единую и стройную историю, которая выдержит критику судей и экспертов. И в самом деле, протоколы этого суда были доставлены в Саламанку и показаны образованным монахам: двум профессорам иврита и Священного Писания и шестерым профессорам права в университете Саламанки. Монахи обсуждали дело 25 и 28 октября. По их заключению, Йосе Франко был виновен в том, что ему вменяли, и следовало передать его светским властям для приведения приговора в исполнение. Об этих протоколах Бэр замечает:

Такое свидетельство автора [о том, что обвиняемые радовались встрече друг с другом и что их слова пришли в соответствие] не может выдержать даже самой простой критики. Например, Йосе Франко и Бенито Гарсия в последние недели суда старались переложить вину друг на друга, как же может быть, чтобы их слова теперь соответствовали и подходили друг другу! Редактор протокола в этих местах вносит такие сокращения, что не приводит почти ни одного слова, которое действительно исходило бы от самих заключенных. 20

Полное признание Йосе Франко было дано 2, 4 и 5 ноября 1491 г., под пытками. Он ответил на пятнадцать вопросов, которые задали ему следователи. Он сообщил, что распятый ребенок был приведен Хуаном Франко, который нашел его на улицах Толедо (позже обвиняемые сообщили, что Бенито Гарсия и Хуан Франко нашли ребенка около Толедского кафедрального собора). Кроме этого, он рассказал, что сперва они пытались колдовать с помощью освященного хлеба, и лишь потом использовали сердце ребенка. Он также сообщил о якобы имевшем место осмеянии христианских святынь во время распятия. Подверглись новому допросу и остальные обвиняемые. 16 ноября всех обвиняемых снова собрали вместе, чтобы получить от них единое признание. В тот же самый день в Авиле суд инквизиции вынес приговор обвиняемым, и они незамедлительно были сожжены на костре.

Чем отличается навет в Ла-Гуардии от вышеописанных наветов? Обратите внимание на следующие аспекты:
1. Кто были обвиняемые и кто обвинители?
2. Как зародился навет?
3. Попытайтесь реконструировать историю преступления. С какими трудностями вам придется столкнуться?
4. Какова роль инквизиции в этом деле? Сравните ее позицию с позицией церковных властей в других наветах.

Существенное различие истории ребенка из Ла-Гуардии от других кровавых наветов в том, что она не начинается с обнаружения тела ребенка или с рассказа о пропавшем ребенке. Суд не искал подтверждений касательно ребенка. Никто не жаловался на пропажу ребенка, ни его тело, ни его могила не были предъявлены судьям. Культ “святого ребенка из Ла-Гуардии” начал распространяться, по всей видимости, лишь после суда. Во время судебного расследования его роль представляется незначительной. Поэтому Бэр вслед за Леа утверждает, что “из протоколов можно сделать простой вывод, что убитого ребенка не существовало вовсе”.21

В этом навете появляется еще один новый мотив, которого мы не встречали прежде: ритуальное использование сердца убитого христианина. Здесь используется плоть, а не только кровь. Возможно, отсюда происходит история о куске мяса, получившая особенную известность в версии шекспировского “Венецианского купца”.

Обвинение в ритуальном убийстве в целях колдовства было принято следователями как само собой разумеющееся. Они не сравнивали его с обвинениями в ритуальном убийстве в других местах и даже не подумали обратиться за объяснением происшедшего к еврейским ученым. Не были приняты в расчет многочисленные решения пап и христианских ученых, осуждающие кровавые наветы. Весь судебный процесс основывается исключительно на показаниях самих обвиняемых и их признаниях, не подтверждаемых никакими другими свидетельствами. Обвиняемые, которым вменялось одно и то же преступление, естественно, оговаривали друг друга, спасая себя, что само по себе ставит их показания под подозрение. Инквизиторы или вообще не принимали этого в расчет или даже использовали в своих целях.

Однако, главной отличительной чертой процесса в Ла-Гуардии была роль, которую играла в нем инквизиция. Исследовавшие протокол суда историки, наглядно показали, каким образом сама инквизиция плела этот навет. Если в других наветах, которые мы разбирали, обвинения произрастали “снизу“, из толпы, к которой церковные власти могли или прислушивались, или нет, то в Ла-Гуардии навет был “спущен сверху”. Утверждение, что евреи распяли христианского ребенка, прозвучало из уст самих евреев – разумеется, под давлением следователей и палачей – а не христиан. Таким образом, этот навет – сочинение самой инквизиции.

Обвиняемыми на этом суде были двое евреев и шестеро выкрестов. Выкресты представлены здесь как равноправные соучастники преступления евреев. Инквизиция утверждала, что соседство с евреями препятствует принявшим христианство полностью освоиться в христианском мире, и пока в Испании будут евреи, крещенные евреи не станут христианами. В указе об изгнании сказано:

Таким образом открывается тот великий ущерб, который наносится христианам при сотрудничестве, общении или встречах с евреями в прошлом или настоящем. И тем самым доказано, что они всегда стараются, всеми доступными им путями и средствами, разрушить и отдалить от нашей святой католической веры благочестивых христиан, и, оттолкнув их от нее, приблизить их [к себе] и погубить в своей вере и в своих вредных убеждениях, обучая христиан обрядам и обычаям своей религии, зазывая [христиан] на собрания, где читают им и учат их и их детей, давая им книги, по которым они [евреи] молятся и сообщая про свои посты, в которые следует поститься, собирая их для того, чтобы читать им и обучать их книгам своего Закона, и сообщая им в канун праздников – что им следует соблюдать и делать [...] и убеждая их, как только возможно, чтобы они соблюдали и исполняли Закон Моисеев [...] Это доказано их многими свидетельствами и признаниями как самих евреев, так и тех, кто были совращены и обмануты ими. И все это принесло большой ущерб и урон нашей святой католической вере.22

В деле о ребенке из Ла-Гуардии крещенные евреи предстали не только как соблюдающие еврейские обряды, исполняющие заповеди и верующие в иудаизм, но и как полноправные соучастники еврейского заговора против христиан. Смысл преступления, приписываемого восьми обвиняемым – попытка колдовством нанести ущерб всему христианству. Поэтому исполнители преступления – евреи и выкресты не только воспроизвели распятие и издевались над христианскими святынями, но и угрожали самому существованию христианства.

Указ от имени Католических величеств об изгнании евреев из Испании был издан через пять месяцев после того, как обвиняемые по делу ребенка из Ла-Гуардии взошли на костер в Авиле. Роль, которую сыграл суд в Авиле в усилиях инквизиции доказать необходимость изгнания евреев, не выяснена до конца. Бэр утверждает, что суд обнаружил заговор евреев и выкрестов с целью уничтожения христианства и тем подготовил почву для указа об изгнании. “Лишь наивные или притворяющиеся таковыми не видят исторической связи между этим судом и изгнанием,” – пишет Бэр.23

Каково политическое значение кровавого навета Ла-Гуардии?

Культ ребенка из Ла-Гуардии

Решение суда получило известность в Испании, и способствовало быстрому распространению культа святого ребенка из Ла-Гуардии. Указанное Хуаном Франко место могилы ребенка, стало центром паломничества, в особенности, когда стало известно о четырех чудесах, которые там произошли еще до 1492 г. Легенды о ребенке, распространяемые в Ла-Гуардии и ее окрестностях, были записаны и напечатаны. Обычно рассказывалось о шести- или восьмилетнем ребенке по имени Кристобаль (Cristobals), которого Хуан Франко украл у слепой матери и несколько месяцев держал при себе под видом своего собственного сына от первого брака. Распятие ребенка во всех подробностях повторяло распятие Иисуса: ребенка заставили нести крест вокруг горы по камням и лесам, что и взрослому трудно было бы сделать, его били палками, а он переносил мучения без звука (в трех местах, в которых, в соответствии с легендой, он отдыхал на своем пути, жители Ла-Гуардии воздвигли часовни). Во время его распятия земля задрожала и солнце померкло. Чудеса стали совершаться сразу после его смерти. В момент смерти к его матери возвратилось зрение. Культ этого ребенка ширился и креп, несмотря на то, что не было найдено никаких его останков. Верующие сделали вывод, что он вознесся на небо во плоти, подобно самому Иисусу. А одежды и орудий его пыток не осталось потому, что нужно было охранить верующих от опасности идолопоклонства – им достаточно реликвий Иисуса. Дом Хуана Франко в Ла-Гуардии, где ребенок якобы содержался до пыток, был разрушен, а на его месте построена церковь под названием “Невинный святой”. Над пещерой, в которой он претерпел мучения, была построена большая церковь, а рядом с ней монастырь. Как уже сказано, у его могилы и на тех местах, где он отдыхал на своем крестном пути, были выстроены часовни. Ребенок стал покровителем города Ла-Гуардии. Несмотря на просьбы горожан, Ватикан не признал этого ребенка святым, но это не помешало распространению его культа.24

История ребенка из Ла-Гуардии заняла почетное место в испанской литературе. О нем написаны две пьесы: Лопе де Вега (Felix Lope de Vega Carpio; 1562-1635) и Хосе де Канизресом (Jose de Canizres), а также несколько баллад. Литературные произведения на эту тему продолжали появляться вплоть до конца XIX в.25